В связи с предыдущим постом, интересное уточнение имеется в книге Ленара Абзалова: Ханские писцы. Казань, 2011.

«Факт применения тюркского языка в канцелярии Джучидов зафиксирован уже в источниках XIII столетия. Секретарь египетского султана ал-Малика аз-Захыра Рукн ад-Дина Бейбарса ал-Бундукдари (1260–1277 гг.) Мухйи ад-Дин Абу-л-Фазл Абдаллах ибн Абд аз-Захыр (ум. в 1293 г.) в своем “Жизнеописании ал-Малика аз-Захыра” пишет: “Главный кади, находившийся при нем [Берке], перевел послание и послал список Кану; письмо султана было прочтено по-тюркски [курсив мой. – Л.А.] лицам, находившимся при нем”. В предложенном фрагменте мы можем наблюдать свидетельство активного применения тюркского языка в системе управления Улусом Джучи. Следует обратить внимание на тот факт, что автор не упоминает монгольского языка. Из этих слов получается, что окружение Берке активно использовало тюркский язык в коммуникативном процессе. Упоминающийся здесь главный кади, который естественным образом должен был владеть арабским языком и как видно из контекста знал монгольский язык, так как перевел послание для монгольского великого хана Арык-Буги (но скорее всего он сам не занимался подобным переводом). Вероятно, письмо, полученное из Египта, было написано на арабском и продублировано на тюркском языке, которое и было прочтено окружению Берке. Но возможно также, что тюркский перевод был сделан в орде Берке» (с. 94-95).

Таким образом, у Абзалова кади знает монгольский язык, поскольку делает перевод для Арик-Буги. Арик-Буга появляется здесь из-за упоминания титула кан (в казахстанском переиздании перевода Тизенгаузена, как и у самого Тизенгаузена этот тилул написан с маленькой буквы; заглавную букву поставил Абзалов), в то время как Берке до этого именуется царем.

В первую очередь здесь нет пояснений, почему перевод для Арик-Буги должен был быть обязательно сделан на монгольском: Арик-Буга смог бы понять тюркский текст так же, как и Берке. В частности, ал-Фурат в переводе Катрмера ясно указывает на то, что «письмо султана было переведено на тюркский главным кади, находившимся при Берке» (Histoire des sultans, I/1, p. 215, nota). Это уточнение, кстати, устраняет всякие сомнения в том, что письмо было привезено только на арабском и не сопровождалось тюркским переводом.

Вот этот фрагмент: https://archive.org/details/bub_gb_HLoWAAAAQAAJ/page/n244/mode/1up

Во-вторых, текст не предполагает, что речь здесь идет о Арик-Буге. Вот как он выглядит в первом томе Истории Казахстана в арабских источниках, на который ссылается Абзалов: «Главный кади, находившийся при нем, перевел послание и послал список кану; письмо султана было прочтено по-тюркски (лицам), находившимся при нем (Берке). Они (Татары) обрадовались этому; он (Берке) отпустил послов с ответом своим» (с. 76).

Все довольно ясно и последовательно: кади делает письменный перевод, отсылает его Берке, перевод зачитывается на тюркском в шатре Берке, слушающим нравится содержание, и Берке отпускает послов.

Еще более ясно это звучит у ал-Фурата в переводе Катрмера: «копия перевода была послана хану, кто повелел зачитать ее в присутствии всего его двора и кто казался чрезвычайно удовлетворенным. Он отпустил послов ... » (там же).

Здесь нет места Арик-Буге: Берке выслушал устный перевод визира, потом получил более подробный письменный перевод кади и приказал зачитать его заново. И визир, и кади переводили с арабского на тюркский, поскольку не знали монгольского. Здесь нет свидетельства того, что кади знал монгольский.