Еще несколько замечаний по книге Мари Фаверо.

«in 1240, at just nineteen years old, he had gained the sobriquet “Nevsky” by successfully leading Russian troops against Swedish invaders at the Neva River. But while Alexander was an esteemed leader and fighter, he also knew what the Mongols were capable of. He was present during the conquest of the 1240s and had spent several months at Great Khan Güyük's court. Indeed, Alexander's father was reportedly poisoned by Güyük's mother during her son's enthronement festivities. But while Güyük's party had threatened Alexander and his family, Batu had always shielded him from the great khan» (p. 131-132).

1240-е годы являются очевидной опечаткой или ошибкой по недосмотру. Александр Ярославович не звался Невским при жизни и вряд ли встречался с Гуюком, прибыв к Огул-Каймиш уже после его смерти. Касательно протекции Бату, Мари дает ссылку на Иоанна де Плано Карпини, кто не подразумевает ничего подобного. Прибыв позже в Лион, брат Иоанн уверил папу Иннокентия IV в том, что князь Александр отказался ехать в Монголию с намерением сопротивляться монголам, включая самого Бату. Следствием этого недоразумения были две буллы папы, адресованные Александру с призывом сблизиться с братьями Тевтонского ордена. На первую буллу, как в свое время отметил Антон Горский, Александр Ярославович ответил положительно. Содержание второй он узнал уже по возвращению от Огул-Каймиш с ярлыком на киевский стол.

«We know that, as the Mongols gained ground in the west in the early 1240s, they made a systematic effort to count Russians, because Basqaq and darughachi - tax collectors - were sent to the yielding Russian cities. As soon as the inhabitants surrendered, the Mongols asked them to "come out so that we may count you according to our custom"» (p. 132-133).

Не совсем уместная цитата из Иоанна де Плано Карпини, поскольку у брата Иоанна монголы использовали эту уловку для того, чтобы перебить все население сдавшегося города, а не для обложения населения налогами.

«Even Batu had grown to fear his brother's influence. And nothing indicates that Berke visited the great khan before he sat on Batu's throne» (p. 141). Простительная игра слов, противопоставляющая независимый приход к власти Берке предшествующему назначению Сартака наследником Бату. Тем не менее Берке сопровождал до этого Мунке в Монголию и, соответственно, присутствовал на интронизации Мунке 1 июля 1251 года.